Сонет №1

From fairest creatures we desire increase,
That thereby beauty's rose might never die,
But as the riper should by time decease,
His tender heir might bear his memory:

But thou, contracted to thine own bright eyes,
Feed'st thy light'st flame with self-substantial fuel,
Making a famine where abundance lies,
Thyself thy foe, to thy sweet self too cruel.

Thou that art now the world's fresh ornament
And only herald to the gaudy spring,
Within thine own bud buriest thy content
And, tender churl, makest waste in niggarding.

Pity the world, or else this glutton be,
To eat the world's due, by the grave and thee.

подстрочник А. Шаракшанэ

От прекраснейших созданий мы желаем потомства,
чтобы таким образом роза красоты никогда не умирала,
но, когда более зрелая роза<*> со временем скончается,
ее нежный наследник нес память о ней.
Но ты, обрученный с собственными ясными глазами,
питаешь свое яркое пламя топливом своей сущности,
создавая голод там, где находится изобилие,
сам себе враг, слишком жестокий к своей милой персоне.
Ты, являющийся теперь свежим урашением мира
и единственным глашатаем красочной весны,
в собственном бутоне хоронишь свое содержание
и, нежный скряга, расточаешь себя в скупости.
Пожалей мир, а не то стань обжорой,
съев причитающееся миру на пару с могилой.

красы земной не прерывалась нить,
в круговороте вечном вод и снега,
осенним днём куст розы схоронить,
чтобы родиться молодым побегом

но, отразившись в собственных глазах,
огонь души тобою был потерян,
где до тебя прекрасная лоза,
там недород и голод ты посеял

а так хотел собой украсить мир,
провозгласить предвестие Весны,
но твой цветок бутона не раскрыл
скупец, транжира, кем для нас ты был?

в три горла есть -всё тлен и ложь,
в могилу много ль унесёшь...

Сонет №3

Look in thy glass, and tell the face thou viewest
Now is the time that face should form another;
Whose fresh repair if now thou not renewest,
Thou dost beguile the world, unbless some mother.

For where is she so fair whose unear'd womb
Disdains the tillage of thy husbandry?
Or who is he so fond will be the tomb
Of his self-love, to stop posterity?

Thou art thy mother's glass, and she in thee
Calls back the lovely April of her prime:
So thou through windows of thine age shall see
Despite of wrinkles this thy golden time.

But if thou live, remember'd not to be,
Die single, and thine image dies with thee.

подстрочник А. Шаракшанэ

Посмотри в зеркало и скажи лицу, которое ты видишь:
пришло время этому лицу создать другое,
так как, если ты не обновишь его свежесть,
ты обманешь мир, лишишь благодати какую-то мать<*>.
Ибо где та, чье невозделанное лоно
пренебрежет твоей пахотой?
Или - кто настолько безрассуден, что станет гробницей,
чтобы из любви к себе не дать появиться потомству?
Ты - зеркало для своей матери, и она в тебе
возвращает прелестный апрель своих лучших лет;
так и ты, через окна своей старости<**>, увидишь,
вопреки морщинам, это свое золотое время.
Но если ты живешь, чтобы не оставить о себе памяти,
умри в одиночестве, и твой образ умрет с тобой.

ты в зеркало внимательно вглядишься,
спроси себя: "пришёл ли срок создать
мне копию? " наследником явИшься,
и деву не минует благодать

полей не сеяных найдется сколько,
что ожидают горсть семян твоих,
но если ты в себя влюблен и только,
не будешь жить во временах иных

причудливая связь времён на свете,
так матери увидят в зеркалах
себя! хоть отражались ваши дети,
в апрель далекий юность позвала!

но если в памяти не хочешь ты остаться,
живи один печальным дряхлым старцем...

Сонет №5

Those hours, that with gentle work did frame
The lovely gaze where every eye doth dwell,
Will play the tyrants to the very same
And that unfair which fairly doth excel:

For never-resting time leads summer on
To hideous winter and confounds him there;
Sap cheque'd with frost and lusty leaves quite gone,
Beauty o'ersnow'd and bareness every where:

Then, were not summer's distillation left,
A liquid prisoner pent in walls of glass,
Beauty's effect with beauty were bereft,
Nor it nor no remembrance what it was:

But flowers distill'd though they with winter meet,
Leese but their show; their substance still lives sweet.

подстрочный перевод А. Шаракшанэ

Те часы, которые своей тонкой работой создали
прелестный образ, на котором останавливаются все взгляды,
поведут себя как тираны по отношению к нему же
и лишат красоты то, что все превосходит красотой,
поскольку неутомимое время ведет лето
к отвратительной зиме и там губит его:
соки будут скованы морозом, а пышная листва исчезнет,
красота будет занесена снегом, и всюду будет голо.
Тогда, если эссенция лета не была сохранена,
жидким узником, заточенным в стеклянных стенах,
вместе с красотой будет утрачена ее животворная сила,
не станет ни красоты, ни памяти о том, какова она была.
Но если из цветов выделена эссенция, то, хотя их постигает зима,
они теряют<*> только свой вид, а их сладостная сущность по-прежнему живет.

рожденный светом утренней зари,
познал закат и увяданья бремя,
сейчас твой лик, что красотой горит,
уводит в тьму безжалостное время

как совладать с часами, где наш срок?
зимою вьюжной становилось лето,
остыла кровь, застыл в деревьях сок,
поля снегами заметало где то

как сохранить незримое нам нечто,
цветок в руке, пчелу ли на стекле,
чтоб унести с собою в бесконечность,
то, что согреет в неизвестной мгле

пусть подо льдом замерз цветок уже,
свет наших слов останется в душе...

Nicole
спасибо, Николенька!

сонеты Шекспира не стоит читать больше одного двух сразу, мне кажется. особенно, если по порядку. может возникнуть ощущение излишней поучительности. чувствуется, что у автора есть какая то, его беспокоящая (назойливая ) мысль, которую он хочет передать читателям. к сонетам надо возвращаться...

спасибо!

тут другое! знаешь как я "возненавидел" Шаракшане в конце этой работы??? а ведь все 154 сонета я переводил, опираясь на его подстрочник. изо дня в день, из месяца в месяц. на самом деле это адский труд. и легкость стиха достигается этим адским трудом. чем хорош Шаракшанэ это его деликатной скрупулезностью, педантичностью. он буквально препарирует слова оригинала, не категоричен, допускает варианты перевода. согласен, что его переводы антипоэтичны, но у них совсем иная цель.

не то слово, Аня! сначала перевел просто ради забавы (на спор) один сонет, потом другой... даже когда перевел десяток, не верил, что смогу все. только когда перевалил за сотню, появилась уверенность!

спасибо!

я обычный...

Сонет №7

Lo! in the orient when the gracious light
Lifts up his burning head, each under eye
Doth homage to his new-appearing sight,
Serving with looks his sacred majesty;

And having climb'd the steep-up heavenly hill,
Resembling strong youth in his middle age,
yet mortal looks adore his beauty still,
Attending on his golden pilgrimage;

But when from highmost pitch, with weary car,
Like feeble age, he reeleth from the day,
The eyes, 'fore duteous, now converted are
From his low tract and look another way:

So thou, thyself out-going in thy noon,
Unlook'd on diest, unless thou get a son.

подстрочный перевод А. Шаракшанэ

Гляди: когда на востоке благодатное светило
поднимает пылающую голову, внизу все глаза
отдают почести этому новоявленному зрелищу,
служа взглядами его священному величеству;
и когда оно взобралось на крутой небесный холм,
напоминая крепкого молодого человека в расцвете лет,
вгляды смертных по-прежнему любуются его красотой,
сопровождая его блистательное [золотое] путешествие;
но когда с высшей точки, на изношенной [утомленной] колеснице,
как дряхлая старость, оно, шатаясь, покидает день,
глаза, прежде преданные, отворачиваются
от этого низкого участка пути и глядят прочь.
Так и ты, теперь вступающий в свой полдень,
Умрешь, никому не нужный, если только не заведешь сына.

к лучу, забрезжившему робко на Востоке,
людские взоры все устремлены:
Его Величество явилось на пороге,
и в новый день мы им посвященны!

в зените неба, как король на троне,
младое Солнце привлекает нас,
от золота блистательной короны
не отвести восторженных нам глаз

но день кончался, солнце опускалось
в грохочущей усталой колеснице,
и забывали люди, как мечталось,
как восторгали первые зарницы!

закатным солнцем стать в конце пути?
не лучше ль сына обрести...

Сонет №9

Is it for fear to wet a widow's eye
That thou consumest thyself in single life?
Ah! if thou issueless shalt hap to die.
The world will wail thee, like a makeless wife;

The world will be thy widow and still weep
That thou no form of thee hast left behind,
When every private widow well may keep
By children's eyes her husband's shape in mind.

Look, what an unthrift in the world doth spend
Shifts but his place, for still the world enjoys it;
But beauty's waste hath in the world an end,
And kept unused, the user so destroys it.

No love toward others in that bosom sits
That on himself such murderous shame commits.

подстрочный перевод А Шаракшанэ

Не из боязни ли увлажнить глаза вдовы
ты растрачиваешь себя в одинокой жизни?
О! если тебе случится умереть бездетным,
мир будет оплакивать тебя, как лишенная пары<*> жена.
Мир будет твоей вдовой и будет вечно скорбеть,
что ты не оставил после себя никакого своего образа,
тогда как любая обыкновенная вдова может хранить,
вспоминая по глазам детей, облик мужа в своей душе.
Подумай: то, что мот тратит в этом мире,
только переходит с места на место, так как мир по-прежнему обладает этим,
но растрата красоты - это ее конец в мире,
и, не используя<**> ее, владелец ее уничтожает.
Нет любви к другим в груди у того,
кто совершает над самим собой такое убийственное злодеяние.

ты так боялся горьких слёз вдовы,
что жизнь прожить решился одиноким,
но смерть твою оплачет вой толпы,
таков удел бездетных всех в итоге

когда ж была всю жизнь с тобой жена,
по детскому лицу век помнить будет,
а память одиночества бедна
исчезнет в миг, и мир тебя забудет

богатство потерял, другим находка,
в могилу злато ты не унесёшь,
а красотой хрустальной мир наш соткан
её теряешь, больше не вернёшь

как можно целый мир любить,
но род людской в себе губить...